Кому принадлежат авторские права на произведения, созданные искусственным интеллектом?
С этим вопросом разбирался руководитель юридического отдела Globus IT Дмитрий Губернаторов
Стремительное развитие технологий искусственного интеллекта демонстрирует, что он может успешно использоваться в работе. Студенты пишут с помощью нейросетей научные работы, бизнесмены составляют необходимые документы, копирайтеры сочиняют продающие тексты, а авторы комиксов создают иллюстрации своих персонажей, просто давая искусственному интеллекту четкое описание их внешнего вида.
Так поступила и Крис Каштанова в ходе написания своей книги «Заря рассвета»: изображения персонажей в ней созданы посредством нейросети Midjourney. Совсем недавно Бюро по авторским правам США не признало за Крис Каштановой авторские права на данные изображения, распространив их только на написанный текст и способ размещения в книге этих самых иллюстраций. Это дело стало одним из самых громких и прорывных в США, так как за последнее время именно после него всерьез заговорили об интеллектуальных правах на объекты, созданные искусственным интеллектом. При этом сама Крис не отчаивается: она утверждает, что внесла значительный вклад в создание этих изображений, поскольку ей понадобилось сформулировать для нейросети очень точные указания по созданию персонажей, и именно в их образы она вложила свой творческий замысел.
Однако в США прецедентная система права. Это означает, что если Крис удастся оспорить решение, то появится прецедент, из смысла которого будут в дальнейшем разрешать подобные дела. В России же иная правовая система: больший приоритет в рамках которой отдается положениям законов. И наше законодательство в сфере интеллектуальной собственности за очень быстрым развитием нейросетей пока не поспевает.
В данной статье рассмотрим несколько вариантов признания авторских прав на объекты, созданные искусственным интеллектом в разрезе российского законодательства.
На первый взгляд кажется, что проще всего было бы признать авторские права за искусственным интеллектом: ведь если рассуждать логически, он действительно создает такие объекты самостоятельно. Однако, во-первых, ст. 1228 ГК РФ не позволяет сделать такой вывод, ведь «автором признается гражданин», то есть только физическое лицо. Во-вторых, ради такого решения пришлось бы менять всю концепцию гражданского законодательства, так как субъектами гражданских прав являются только физические и юридические лица, а также публично-правовые образования. Искусственный интеллект субъектом гражданских отношений не является, поэтому и интеллектуальными (в т. ч. авторскими) правами обладать не может.
Тогда возможно ли признать авторские права за лицом, которое создало механизм соответствующей нейросети, т. е. разработчика платформы? Вернемся к определению автора из ст. 1228 ГК РФ: «Автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат». Да, разработчик подпадает под категорию «физические лица», однако его ли творческим трудом создаются все те результаты, которые пользователи получают от нейросетей? Скорее нет, ведь разработчик для того и создавал этот механизм, чтобы нейросеть делала все сама.
Но если для того, чтобы получить от искусственного интеллекта какой-либо результат, пользователю нужно написать четкий запрос, «команду», то, возможно, и авторские права стоит признать за пользователем? Вероятно, на этом и будет основывать свою позицию Крис Каштанова. Ведь если для создания какого-либо объекта пользователю потребовалось придумать целую уникальную историю, правильно передать и преподнести ее нейросети, а потом доработать полученный результат до идеала — то, вероятно, можно говорить о существенном творческом вкладе пользователя в создание такого объекта. В данном случае нейросеть будет лишь инструментом для его создания.
Последнее решение кажется наиболее верным, но при разработке соответствующих изменений в законодательство потребуется четкое определение объема того «вклада», по достижении которого пользователь может считаться автором объекта, созданного с использованием нейросети.
Пока что в российском праве подобное регулирование отсутствует, какие-то отдельные аспекты использования искусственного интеллекта находятся лишь на этапе разработки. В случае возникновения спора за пользователем нейросети, опубликовавшим созданные ее посредством произведения, признают, скорее, смежные права, юридическая конструкция которых не даст лицу права называть себя автором данных объектов такой же длительный срок, как в случае с объектами авторского права. Но уже сам факт того, что в правовом пространстве поднимается вопрос легализации авторских прав на объекты, созданные нейросетью, является позитивным для развития нашей практики и правовых норм. Поэтому экспертное сообщество действительно ожидает реакции законодателя на этот вопрос и грядущих изменений в положения об интеллектуальной собственности.
