Ганс Штерн
Попав в Бразилию, он влюбился в бразильские самоцветы. Спустя шесть лет, когда война близилась к концу, предприимчивый подросток продал свой аккордеон за 200 долларов и вложил эти деньги в открытие собственного ювелирного бизнеса. Верхом на лошади он добирался до самых дальних копий и разработок, где добывались эти камни. Затем нанимал ювелиров, которые гранили самоцветы и делали для них оправу, а потом продавал ювелирные изделия с лотков перед отелями на Капабланка-Бич и в порту, куда заходили пассажирские лайнеры.
Прорыв в жизни молодого ювелира случился в 1951 году, когда он получил заказ на колье из аквамарина стоимостью 20 тысяч долларов от диктатора Никарагуа Анастасо Сомоза. В 1955 году Штерн открыл свой первый магазин в столице Уругвая, Монтевидео.
Бизнес процветал, и Штерн начал расширяться, покоряя все новые города Южной Америки, а затем Европы, Израиля и США. По ходу его компания, главное представительство которой находится в Рио, проводила исследования методов обработки драгоценных камней. «Мне кажется, что Бразилия, богатая на драгоценные камни, является для мира драгоценностей тем же, чем Франция — для мира духов, а Шотландия — для мира виски, — размышляет Штерн. — В одной только Бразилии мы работаем в 18-ти городах. Мы — самая популярная ювелирная компания в стране».
Штерн собирает марки, увлекается плаванием, игрой на органе и музыкой Баха. А в своем бизнесе он особенно гордится фабрикой огранки и полировки камней, и часто водит туда своих друзей. Кроме того, он создал Культурный центр Штерна, который находится в 17-этажном здании штаб-квартиры H. Stern в Ипанеме. Каждый месяц ее посещают до 10 тысяч человек. На третьем этаже здания работает выставка драгоценных камней, и сопроводительные рассказы о них можно послушать на одном из 18-ти языков, включая японский, корейский, турецкий, иврит и арабский. Кроме того, посетители имеют возможность понаблюдать за ювелирами за работой.
Так как большинство драгоценных камней добывается в Бразилии, цены здесь часто на 30% ниже, чем в других странах. В среднем, турист оставляет в магазине H. Stern 1200 долларов. Однако туристы — это лишь 20% покупателей украшений H. Stern. Остальное поступает на местный бразильский рынок, который в последние годы переживает бурный рост. Сам Штерн не носит никаких ювелирных украшений, за исключением часов и запонок. Его обычный режим работы — с 8:30 до 17:00 пять дней в неделю, и половина рабочего дня в субботу. «Так как я уже почти на пенсии, то мне можно приходить на работу на полчаса позже», — шутит Штерн. В этом году ему исполнился 81 год, однако он по-прежнему сохраняет за собой право наложить вето на любое решение стратегического характера.
В Бразилии в бизнесе Штерна работает 2,8 тысячи человек, еще 700 сотрудников работают за границей. В одном Нью-Йорке у Штерна целых 4 магазина.
В Европе ювелирные украшения H. Stern можно купить в Париже, Мюнхене и Франкфурте, а также в Греции и Португалии. Недавно новый магазин открылся в Казахстане. Ведутся переговоры об открытии представительства в Каннах.
В Израиле у Штерна есть 30 магазинов — от Хайфы до Эйлата, и в них работает 300 человек. H. Stern также представлен в ОАЭ — правда там, под маркой Azal, и в других арабских странах, включая Ливан.
Новую маркетинговую стратегию, которая в немалой степени опирается на авторитет голливудских звезд, в H. Stern стали осуществлять около трех лет назад. «Мы ищем молодых знаменитостей, которые смогут создать нашим изделиям имидж ультрамодных и ультрапрестижных, — говорит Андреа Хансен, директор H. Stern по маркетинговой политике в Северной Америке. — А вот Элизабет Тейлор, например, мы не одеваем».
Всякий раз, когда компания представляет очередную коллекцию, Андреа Хансен приезжает в Калифорнию и демонстрирует ее агентам и стилистам, а иногда попросту сама обзванивает знаменитостей. «Сейчас это возможно, потому что мы стали делать коллекции, которые представляют для звезд определенный интерес, — рассказывает она. — Если бы я явилась в Лос-Анджелес лет эдак шесть или семь назад, со мной никто не стал бы разговаривать — тогда мы подобных вещей еще не производили».
Вообще, в последние годы бразильская мода становится в США чрезвычайно популярной. Однако в H. Stern не хотят полагаться исключительно на пристрастия капризной публики. «Люди покупают наши украшения потому, что они красивы, они вне времени, а не потому, что они модны и выполнены в бразильском стиле», — говорит 43-летний Роберто Штерн, сын Ганса Штерна и президент компании.
Роберто Штерн занялся обновлением имиджа компании в 1995 г., когда стал ее президентом. Получив диплом в области экономики, Роберто затем постигал секреты геммологии, истории искусств и ювелирной моды под чутким руководством Костаца Пасколато, бывшего редактора бразильского издания журнала Vogue. «На протяжении 50 лет мы работали только с бразильскими самоцветами, — рассказывает он. — Я тоже люблю самоцветы, однако это не та платформа, которая может обеспечить расширение на мировых рынках». Роберто Штерн решил превратить компанию в дизайнерский дом.
Эту точку зрения вполне разделяет и его отец — основатель компании. «Наступило время, когда надо что-то менять», — говорит Ганс Штерн. — Наша цель — обеспечить себе сильные позиции за пределами Бразилии«. Пока же в структуре продаж компании на долю бразильского рынка приходится более 50%.
Если исходить из масштабов международного бизнеса, H. Stern — крошка. По оценкам отраслевых аналитиков, в прошлом году доход этой компании составил приблизительно $150 млн — это около 30% от продаж Tiffany, зафиксированных по итогам одного только финансового квартала, завершившегося 31 июля нынешнего года.
Тем не менее среди дорогих ювелирных брэндов H. Stern уникален. Эта компания сама занимается добычей самоцветов и их обработкой. На нее работает собственная команда ювелиров и дизайнеров. За счет вертикальной структуры компании удается обеспечивать относительно невысокий уровень производственных расходов.
В H. Stern до сих пор отдают особое предпочтение турмалину, аметисту и аквамарину. В новой коллекции под названием Boulevard представлены массивные украшения с этими камнями, выполненные в ультрасовременном стиле. Разброс цен: от $1100 за крохотное колечко до $19 000 за массивный браслет. Другая новая коллекция — Laces, в которой представлены украшения из рубинов и бриллиантов, выполненные в виде луков. Здесь разлет цен несколько меньше: от $1000 за небольшие сережки до $4000 за шейное украшение из кожи и бриллиантового «лука» длиной 4,5 см.
Люсиа Рэйнджел, адвокат из Лос-Анджелеса, называет себя поклонницей стиля H. Stern. У нее уже есть 20 пар сережек, несколько браслетов и несколько ожерелий этой компании. «Эти украшения смотрятся совершенно по-особому, — говорит она. — Их можно надевать и со строгим бизнес-костюмом, и с вечерним платьем». Конечно, украшения от Cartier и Tiffany Рэйнджел тоже нравятся, но в H. Stern, добавляет она, эти вещи доступнее.
Сегодня компания H. Stern владеет 160 магазинами в 13 странах — главным образом в Южной Америке — и торгует ювелирными украшениями с крупными красивыми камнями. Украшения от H. Stern можно увидеть на таких звездах, как Дженнифер Лопес, Николь Кидман и Селин Дион. Кроме того, произведения искусства ювелиров этой компании сами снимаются в фильмах. В новой романтической комедии Intolerable Cruelty («Невыносимая жестокость») Катрин Зета-Джоунс появляется то в одном, то в другом украшении от H. Stern — в одном только этом фильме таких промелькнуло более десятка. В другой картине — Legally Blonde 2 ( «Блондинка в законе — 2») — обручальное кольцо с розовым сапфиром, которое получает от любимого героиня Риз Уизерспун, тоже сделано компанией H. Stern.
Сейчас компания расширяет свое присутствие на мировом рынке и с этой целью намерена заключать партнерские соглашения с дорогими универмагами и ювелирными салонами в США, Европе и на Ближнем Востоке. В ближайшие месяцы откроются совместные предприятия в Италии, Испании, Швейцарии, Германии, Австрии и в Соединенном Королевстве.
В последнее время компании H. Stern часто советуют выставить свои акции на открытую продажу, чтобы набрать средств, однако старик Штерн говорит, что чужаки никогда не будут контролировать более 49% его компании. «Компания не уйдет из семьи, — настаивает он. — По крайней мере, пока я жив».