Предисловие.
Этот текст был написан в 2008-м году, буквально на одном дыхании, после очередного визита в нижеописанное заведение. Хочу сразу уточнить, что заменить ненормативную лексику здесь не представляется возможным, т.к. «приличные аналоги» не раскроют полностью мое впечатление на тот момент. Это как CMYK и RGB — букв вроде меньше, а охват больше. По жизни я далеко не любитель какого-то бездумного грубого мата, хотя и приходилось проводить целые сезоны в бригадах на стройках. И общаться с людьми очень разных кругов. Однако, всякое повествование хорошо и интересно, когда оно честно. И иногда без мата ну совсем никуда.
Попасть в отделение «Почты России» утром, конечно, не самое плохое, что может произойти с вами утром. Тем не менее, это всегда большая и долгоиграющая неприятность.
И не потому, что письмо, которое вы несете, не содержит ничего радостного — обычное уведомление в обычную налоговую. Одно из тысяч, которое просто НЕОБХОДИМО отправить. И все. Не, не так: необходимо ПРОСТО отправить. И все.
И не потому, что на дворе 6 февраля 2008 года, а у них в шкафчиках на ключиках до сих пор в продаже наборы из 100 марок за 90 рублей (те, что с паровозом братьев Черепановых и пожарными в золоченых касках), с которых началась моя коллекция в 1988 году.
И даже не потому, что непременно придется стоять в очереди матерящихся громко и тихо, грубо и не очень, старых и молодых мужчин и женщин. Конечно же, НЕ ПО-ТО-МУ.
А потому, что вы знаете, что выходя на «Почту России» утром, вы придете с нее только в обед. Если повезет.
Потому что из трех окошек на двух всегда написано «Не работает».
А в третьем всегда сидит такое хмурое ожиревшее рыло (что их там, на кастинге что-ли выбирают?), что желание вернуться домой возрастает стократно. Оно всегда, обязательно, там, сидит! Хмурое и тупое. И глухое. И, бл*ть, вечно занятое какой-то ху*ней.
Потому что дурацкие белые круглые часы в «Почте России» висят только для одного, чтобы повесить под ними табличку «ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРЕРЫВ 15 МИНУТ». И эти 15 минут, разумеется, длятся минимум сорок минут.
Потому что вас ну нихрена не интересует — кто там из этой пиз*обратии за перегородкой на ком женился, или с кем развелся. Или куда дел краски. Или еще чего. Это ж сколько там еще занятых коров в застенках?
Потому что настопиздило видеть по ту сторону грязного стекла помимо этой злобной рожи еще и набор самых популярных товаров. Вот, скажите, зачем на «Почте России» продавать колготки «Престиж» 40 ден? Наклейки с сердечками и томики стихов несчастного неизвестного?
На-ху-я?
И еще лотерейки в ассортименте...
Хотите две?
Потому что «Почта России» это бесперебойный стабилизатор х*евого настроения. В любое время года, в любой день и в любом городе. В каком бы настроении вы туда не попали.
Потому что «Успешно проведен ребрендинг «Почты России». Хороший такой ребрендинг. Он заключался, видимо, в том, что какое-то мудило придумало развесить поверх обвалившейся штукатурки синие квадратики с гербовым почтовым орлом. И развесило. А хули. Ребрендинг вот провели, таблички присверлили. (А наверняка не плохо работать в той бригаде, где сверлят такие таблички по 250 000 баксов?)
И единственный случай, когда вы приходите с почты ранее, чем ожидали — когда выясняется, что там какой-то долбаный санитарный день и почта не работает. И это реально поднимает настроение — НЕ СЕГОДНЯ!
***
P.S.
Прошел год. В один чудный день жена возвращается домой с почты. Вижу ее глаза и уже начинаю предвкушать.
— Ну как там?
— Это п-ц.
У окна мужчина и женщина. Первый должен оплатить бандероль. Он стоит в ожидании, пока тетки за стеклом перероют все стеллажи и найдут таки посылку. Бандероль все не находилась, то есть бумажка была, а бандероли не было. За окошком только мелькают шапки с катышками. Наконец-то посылка находится.
Мужчина протягивает две бумажки по тысяче.
— Нет сдачи!
— Тогда дайте мне лотерейных билетов.
— У нас нет лотерейных билетов, возьмите что-нибудь другое.
— Ну дайте открытки, конверты... или что там еще у вас есть?
— Мы не даем это на сдачу.
— ?!
Вторая операторша готовит марки. Тщательно тычет пальцем в каждую на листе и считает.
— В листе 24 марки по 8 шт в ряду, раздели 24 на 8, сколько будет?
Ее коллега надолго задумалась.
— Три, — подсказывает Ольга и как чувствует, что вот сейчас не поверит и будет считать на калькуляторе.
— Будет три! — выдала операторша, пощелкав клавишами калькулятора. — Вот, три рубля стоит марка, оторви 8 штук, пусть клеит на конверты.
У Ольги появляется желание не ждать очереди и спросить о наличии конвертов сразу.
— У вас есть конверты?
— А вам какие — большие или маленькие? — отозвалась та, которая считала марки.
— Мне один большой.
— А у нас нет больших.
— А какие есть?
— А что вы хотите отправить?
Ладно хоть евроконверты оказались в наличии.
— Дайте два.
В это время забегает новая пациентка.
— Мне нужно отправить вещи, вы отправляете бандероли?
— У нас нет весов, это нужно сделать в другом почтовом отделении. Ближайшее — на Арцимовича.
Появляется много подробностей о том, как много накопилось ненужных вещей, что надо (во что бы то ни стало!) отправить их племяннице на Украину.
— Вы что? — хором взбеленились продавщицы, — это же заграница! Вам — на Главпочтамт! И оформлять как посылку!
— Ну скажите хотя бы адрес.
— Главпочтамт на Тургеневской.
— Напишите.
Те и написали. «Главпочтамт, метро Тургеневская».
Ольга села за стол, заполнила конверты, подумав — стоит ли отдавать? Может надежнее в обычный почтовый ящик? Или еще лучше — голубю?