Он закончил ВГИК. Не смог пойти в армию по состоянию здоровья. Но в его жизни произошло все, что можно и нельзя: не только телевидение и интернет появились, но, по-моему, даже асфальт в Москве. Когда он сказал, что застал момент, когда во ВГИКе лекции читал Эйзенштейн, я дар речи потеряла. Он общался с великими российскими театральными артистами и кинематографистами. Работал вторым режиссером у Александра Птушко на фильме «Садко». У Птушко, между прочим, была уникальная тема — он любил шить обувь. Везде с собой возил колодки, машинку. И моей юной бабушке Мире Михайловне, которая, кстати, дублировала Вертинскую в роли птицы Феникс, режиссер сшил пару туфель. Позже бабушка говорила, что обуви такой потрясающей красоты и удобства у нее больше не было и никогда не будет.
Потом у Георгия Григорьевича были дебюты — «Шумный день» с прекрасным молоденьким Олегом Табаковым. В какой-то момент он работал с Тарковским над «Ивановым детством». И это был очень сложный момент, поскольку деда попросили «укрепить» Тарковского, что было в общем-то смешно. Но советский кинематограф жил по собственным законам…
Когда дедушка снял свои знаменитые фильмы «Старшая сестра», «Еще раз про любовь», они стали очень кассовыми. Я бы сказала, что он для советской страны заработал немало денег.
Георгия Григорьевича и сегодня любят, приглашают. Сейчас он, к сожалению, стал плохо слышать, но все равно ездит на встречи, концерты, фестивали.
О красоте и моде. Дедушка — ужасный модник. Он любит моду, модные вещи, всегда обращает на это внимание, в том числе и в кино. У него есть потрясающий в смысле костюмов фильм «Посол Советского Союза» об Александре Коллонтай.
Кроме того, Георгий Григорьевич — поклонник прекрасных женщин. Он всегда увлекался, особенно блондинками. И это происходит до сих пор: у него меняется голос и начинает искриться глаз, когда он видит какую-нибудь красивую женщину. У бабушки, конечно, было много переживаний по этому поводу. Но он ее любил всю жизнь, обожал, боготворил.
О путешествиях. Георгий Григорьевич — великий путешественник: сколько было возможностей, он всегда ездил. Ему не удалось побывать только в Америке — ни в Южной, ни в Северной, и он очень сокрушается, что не доехал.
Как-то Георгия Григорьевича пригласили читать лекции в государственный университет в Южной Корее. И это была удивительная поездка. Он жил чуть ли не в апартаментах, где останавливался Ельцин. Его поразили корейцы ростом и красотой . Правда, их неотлучное присутствие немного нервировало. Представьте, к деду была прикреплена команда из шести человек: один переводил бытовые вопросы, другой — на лекциях, третий отвечал за логистику и т. д. И они постоянно находились с ним рядом! Дедушка потом говорил: «Думал, я повешусь!» Хотелось какого-то прайваси, чтобы оставили одного хоть ненадолго. Но это был совсем другой мир.
О друзьях и автомобилях. Дом Георгия Григорьевича и Миры Михайловны всегда был полон гостей со всего Союза. Бабушка была киевлянкой, поэтому много было людей и из столицы Украины. Сейчас дедушкиных друзей, конечно, осталось немного. Но зато мои знакомые тоже любят проводить время в его доме, очень уважают дедушку. Он веселый человек, с потрясающим чувством юмора. Тусовщик еще тот!
Дед общается с Василием Лановым. Однажды они учудили, будучи уже в возрасте, поехали вместе на машине на концерт за 200 км от Москвы! За рулем был Лановой. Нормально? Организаторы были готовы за ними приехать, их ждали. Но Лановой сказал: «Жорочка мы поедем с тобой так!». И, конечно, дедушка согласился. Он и сам очень любил и прекрасно водил автомобиль. Но когда стал плохо слышать, то перестал садиться за руль. И ужасно страдает по этому поводу.
О бытовых мелочах. Я обожаю своего дедушку, но он совершенно небытовой персонаж. Мемуары написать — да, а починить, сложить что-то — нет. Как-то Георгия Григорьевича пригласили на кинофестиваль, и он попросил отвезти его на вокзал. Подъезжаем с подругой, он выходит, в руках аккуратненький новый чемоданчик. Я говорю: «Какой классный у тебя чемодан!» А он: «Чудовищный! Очень плохой чемодан!» Как выяснилось, дедушка не смог расстегнуть декоративные ремешки, и ему пришлось заталкивать одежду через небольшое отверстие в том месте, где молния все-таки раскрылась. Я спросила, как ему удалось с этим справиться. Он застыл на секундочку, посмотрел на меня и мою подругу заулыбался и сказал: «Особенно сложно было с концертным костюмом. Я все в такие аккуратненькие трубочки скатал». Мы так смеялись, что я не могла ехать. Ему самому было смешно. Конечно, мы потом расстегнули все и поправили.
Об умении договариваться. Георгий Григорьевич терпеть не может радикализма, каких-то крайних точек зрения, когда люди перестают слышать окружающих. Дедушка всегда со всеми находит общий язык. У него удивительная способность успешно объясняться с иностранцами, не зная никаких языков, кроме русского. Мы с ним как-то оказались во Франции, он подошел к местной даме и спросил: «Детка, а как нам пройти…?» Женщина прекрасно поняла его, рассказала все по-французски. И он тоже все понял. И так было несколько раз! Он удивительно договороспособный человек. Может быть, потому что любит людей.