«Редактор был человеком добродушным. Разумеется, до той минуты, пока не становился жестоким и злым».
Сергей Довлатов.
Нет ничего более искреннего, чем пересуды в курилках. Обсуждение сотрудников, клиентов и начальства «за глаза» создано Богом для того, чтобы хоть где-то можно было выпустить пар. Мемы не дадут соврать — в топ-2 рейтинга таких разговоров — бесконечные правки и токсичность коммуникации с клиентом.
Аналог выражения «Кто платит, тот и заказывает музыку» есть во множестве языков. Египтяне говорят اللي عنده فلوس يأكل و يبوس — «У кого есть деньги, тот и целует». Англичане вторят потомкам фараонов: He who pays the piper calls the tune — «Кто дудочнику платит, тот и выбирает песню». Список вариантов велик, но суть едина. В IV веке до н.э. ее выразил вождь кельтов Бренн, вторгшийся в Римскую империю: «Право свое ношу на конце меча своего».
Хорошо! С тем, что за ужином следует танец, смирились. Но ведь он может быть разным — от вальса до тверка. С характером кавалера знакомиться тоже придется постфактум — на сытый желудок. Клиент-партнер сделает и себя, и вас звездой танцпола. Клиент-доминатор скрутит так, что будь ты хоть чемпионом в бальных танцах — устанешь от собственной пластичности. Весь вечер — сплошная неопределенность.
В идеальном мире корпоративные коммуникации следуют негласным, а то и вполне прописанным правилам. Отменяющим само понятие токсичности. Но идеолог пессимизма Артур Шопенгауэр был точен: «Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собой». А это ох как сложно — все участники рынка «в пожаре»: бегут сами, торопят коллег, сыплют сообщениями в телеге. Тут не до вежливости, зато будет что обсудить в перерыве!
Я не могу сравнить российский рынок коммуникаций с зарубежным, хотя опыт работы в Великобритании и Швейцарии — в дисциплинарных процессах Международной федерации тенниса (ITF и CAS) — у меня богатый. С самой первой итерации и до вынесения решения по делу все участники процесса: следователи, адвокаты, переводчики, синхронисты, секретари суда и сами судьи — эталон вежливости и учтивости. У нас с этим определенно есть проблемы.
Рыба плывет с головы. Если руководители позволяют себе повышать голос или даже кричать на сотрудников, почва самоуважения под ногами размывается. Быть мячиком для пинг-понга в креативной индустрии, которая почти вся состоит из художников с тонкой душевной организацией, очень сложно. Ты и тут неправ, и там неправ. Поди создай что-нибудь out of the box, если твой синдром самозванца каждый день прокачивают со всех сторон.
В моем поколении было принято терпеть самодуров, а к своему месту работы мы относились так, как будто второго на всем свете нет. Что никак не оправдывало поведения начальства. Сейчас «дети» другие. Не уверен, что дело в тыквенном латте, подмешанном в кровь. Лет пять назад мои юные коллеги — в ответ на предъявленные рабочие претензии — сказали, что я «токсик». Поначалу я даже потерялся: а как их дальше критиковать, пусть и по делу? Что за неженки?
Помню, как мое ЧСВ спасало меня в первые недели работы в агентстве. Вал критики — в форме правок и едких комментариев клиента — был таким, что не успей я заранее осознать свое величие, подумал бы: ужас, вообще писать не умею. К слову, проджект-менеджеры, которые призваны фильтровать замечания клиента, устают и время от времени скатываются в пересылку сообщений. Если же команды агентства и тяжелого клиента работают в каком-нибудь Notion или Trello, увернуться от непосредственных токсичных коммуникаций невозможно.
Одним из решений, которое я придумал, была перекрестная работа с продуктом. Автор первого драфта отдавал его на рецензирование клиенту, а правки вносил уже другой человек. Так, претензии к «ребеночку» выслушивал не тот, кто этого ребеночка выстрадал. Отчасти помогло, но это все про следствия, а не про причину. Более того, каждое замечание клиенту — в самой вежливой из возможных форм — о том, что градус токсичности надо снизить, вызывал бурное неприятие. Описать его проще всего словами «Как посмел?!»
Был у меня и еще один поразительный кейс. Сотрудник, измученный клиентом до невозможности, ушел на его сторону — в тот же проект. Девушке и двух дней не потребовалось, чтобы впитать высокомерный стиль общения и абсурдность замечаний нового работодателя. «Ты что, не видишь, что тут потеряна логика?» — писала она мне о тексте, где елки высаживали вокруг скамеек или скамейки расставляли вокруг елок. Я не видел. Зато я смотрел немецкий фильм «Эксперимент», снятый по мотивам реального опыта. В нем обычных людей поделили на охранников и заключенных. Отличный рассказ о том, что происходит с человеком, когда ему дают власть распоряжаться чужой свободой и диктовать правила поведения.
Понятно, что везде есть исключения. Клиент и исполнитель — все же не две разные касты, где первые считают себя сильной стороной по праву рождения. Но проблема отстаивания границ, как и проблема выстраивания взаимоуважительной коммуникации — есть. И она заслуживает регулярного обсуждения в рамках всей креативной индустрии. Искренне считаю, что пока мы не добьемся тектонических сдвигов к лучшему, обсуждение корпоративных коммуникаций необходимо включать в программу каждого форума и фестиваля.
Круто, если вы не узнали себя в этом тексте и живете в мире вежливого равноправного партнерства. Таких примеров и правда достаточно. Но пусть я и не Шопенгауэр, скажу: даже Будда однажды покинул свой дворец через дыру в заборе, чтобы увидеть все несовершенство этого мира. Так что не расслабляйтесь.
Главный редактор Sostav Роман Бедретдинов